«Неизвестность хуже смерти». Как семья из Ленобласти ищет мобилизованного — он пропал после отказа воевать на передовой и «ошибочной» похоронки

Семьи многих уехавших на войну россиян месяцами не знают об их судьбе. Некоторые получают известия о смерти, но не могут добиться возвращения тела.

В короткой военной карьере 36-летнего Николая Григорьева из Кингисеппа Ленинградской области была незаконная мобилизация, борьба семьи за то, чтобы ее оспорить, месяц в подвале за отказ ехать на передовую и извещение о смерти, которое через несколько дней отозвали. Больше информации о Николае уже полтора месяца нет.

«Бумага» рассказывает историю пропавшего мобилизованного и борьбы семьи за его возвращение и хоть какую-то определенность.

Ошибочная похоронка. Как семье мобилизованного сообщили о смерти без тела

В июне 2023 года матери мобилизованного Николая Григорьева из Кингисеппа перестали приходить выплаты за его участие в войне. Вскоре семья получила извещение о том, что 36-летний Николай погиб в Украине. Старший брат Виктор не показал похоронку матери.

— Со мной связалась специалист, которая занимается президентскими выплатами, сказала, что он погиб, принесла соболезнования, — рассказывает Виктор. — Матери я тогда ничего не сообщил, сразу стал узнавать, как найти его тело.

В военкомате Виктору объяснили, что для опознания брата нужно сдать образец ДНК.

— В тот же день, когда мы поехали сдавать ДНК, похоронку отозвали. Теперь военкомат вообще не идет на контакт: не отвечает ни матери, ни другим родственникам, где он находится, жив ли он вообще.

С тех пор прошло больше месяца. «ДНК отправили в Ростов, но там огромный морг, где тысячи трупов. Пока его имени нигде нет, ни в каких списках: ни в раненых, ни в погибших, ни в живых», — говорит племянница Николая Екатерина Германенко.

По словам брата мобилизованного, сейчас вся семья «сидит на успокоительных, особенно мать».

— У него [Николая Григорьева] маленькая дочка есть, — добавляет Виктор. — Она в курсе, где ее отец находится. Когда была возможность, он постоянно ей звонил. А сейчас она у бабушки постоянно спрашивает: «Где папа?» А мы не можем ответить ничего.

«Случаев, что тело не нашли, очень много». Что известно о пропаже солдат

По данным «Медиазоны» и «Медузы», к июлю 2023 года на войне могли погибнуть 47 тысяч российских мужчин в возрасте до 50 лет. Но в этих расчетах нет данных о тех пропавших, чья смерть не подтверждена, — судя по сообщениям в группах родственников военных и в СМИ, такие случаи стали массовыми.

Летом 2023-го в социальных сетях выросло число групп, где родственники ищут пропавших на войне в Украине российских военных. Там ежедневно выкладывают десятки сообщений. В большинстве случаев, как следует из постов и как подтвердила «Бумаге» семья Григорьева, сообщения в соцсетях — это один из последних каналов, куда обращаются родственники после отписок от военкоматов, Минобороны и других ведомств.

В последний месяц истории о поиске пропавших без вести на войне начали появляться в СМИ. Пропадают не только мобилизованные, но и завербованные министерством обороны заключенные.

В начале июля телеграм-канал «Можем объяснить» рассказал о матери 22-летнего Ильи Ханбекова, который сидел по «наркотической статье» (ст. 228 УК) и готовил документы для УДО. Весной 2023 года осужденного отправили в карцер, а вскоре оказалось, что оттуда он уехал на войну. Свидетели рассказали матери о гибели Ильи, но от Минобороны она не смогла добиться никакой информации. «Случаев, что тело не нашли и никто не ищет, очень много», — говорила глава «Руси сидящей» Ольга Романова.

13 июля «Север.Реалии» рассказали о пропавшем мобилизованном петербуржце Данииле Быстрове. В июне его матери позвонили из военной части в Ростове и сообщили, что ее сын погиб в бою Донецкой области и что скоро его тело доставят в Петербург. Его якобы опознали по солдатскому жетону. Вскоре мать обнаружила, что на теле погибшего нет татуировки сына «всевидящее око». Женщина написала обращения на имя президента, министра обороны, в военную прокуратуру и в другие инстанции, но не получила ответа. В администрации губернатора Петербурга ей предложили дождаться результатов анализа ДНК.

«Он думал, что у нас по телевизору правду показывают». Почему Николай Григорьев пошел на войну

Семья Николая Григорьева из Кингисеппа надеялась, что на войну в Украине он не попадет — в сентябре 2022-го ему было 35 лет и в армии он не служил. Хотя в юности Николай хотел получить военное образование и поступил в Михайловскую артиллерийскую академию в Петербурге, он ее не окончил.

— В то время он решил, что военное дело — это не его, поэтому ушел на «гражданку», — объясняет старший брат Виктор. — Он не того склада характера был. Он человек больше творческий, нежели военный, фотографию любил. Ему насилие вообще не нужно было.

На «гражданке» Николай работал составителем поездов на железной дороге, создал семью, но спустя время развелся. В конце сентября 2022 года Григорьеву пришла мобилизационная повестка.

— Как нормальный пацан он решил не прятаться и не бегать от повестки, а взял и пошел «выполнять свой долг», — рассказывает Виктор про брата. — Он не был идейный. Государство сказало — он сделал. Он думал, что у нас по телевизору правду показывают. Это сейчас мы понимаем, что это далеко не так.

По словам племянницы Николая Екатерины Германенко, мобилизованный поставил семью перед фактом, что его забирают на войну, и пообещал, что «стыдно за него им не будет». Но родные с этим не смирились и оспорили мобилизацию.

— Мы не понимаем, почему его призвали после 35 лет, без прохождения срочной службы и боевого опыта, с хроническими болезнями. У него грыжа в спине, без обезболивающих он вообще ходить не мог, до мобилизации он год, не вылезая, в больницах лежал. Но ВВК [военно-врачебную комиссию] ему, конечно же, не проводили. Поэтому мы осенью 2022 года отправили обращение в мобилизационную комиссию, — говорит брат Николая Григорьева.

«30 человек посадили на цепи, как собак». Как семья Григорьева пыталась вытащить мужчину с фронта

Через пять месяцев усилия родственников дали результат. В марте 2023 года, когда Николаю Григорьеву исполнилось 36 лет, семье пришел протокол об отмене его мобилизации, подписанный губернатором Ленинградской области Александром Дрозденко. Но Николая домой не вернули.

— Мы писали в военную прокуратуру, в министерство обороны, [главе следственного комитета Александру] Бастрыкину, во все органы, в которые только можно было обратиться. Но военная прокуратура нам ответила, что мобилизация уже не частичная, а протокол от 1 марта уже не действителен. Затем Николай вышел на связь и сказал: его командир заявил о том, что указ Дрозденко ему не интересен, Дрозденко может им подтереться, — рассказывает Виктор.

Родственники считают, что из-за попыток оспорить мобилизацию Григорьев начал получать угрозы от командования. Вскоре связь с ним прервалась. Только через месяц Николай рассказал, что его с сослуживцами за отказ идти на передовую держали в подвале на цепи.

— Он думал, что плотно с войной не будет сталкиваться, ведь воевать он не умеет. Его рота отказалась ехать в самые горячие точки без подготовки и без оружия, за что их посадили под землю. Их кормили там раз в день, никому не давали звонить, спали они на каких-то деревяшках, — вспоминает телефонные рассказы своего дяди Екатерина Германенко.

— 30 человек посадили на цепи, их держали как скотину, как собак, — добавляет Виктор. — На видео , которые он присылал, слышно, как командир отделения говорит: «Я всех пацанов положу [отправлю в бой на смерть] в течение двух часов» (Виктор отказался называть имена командиров и делиться видеозаписью из-за опасений за своего брата, который, по мнению семьи, может удерживаться начальством роты — прим. «Бумаги»). Много что командиры делают по пьяному угару. Дебилов, к сожалению, в наших рядах много.

После подвала мобилизованного Николая Григорьева, как он рассказал семье, сделали стрелком и отправили в Лиман в Донецкой области.

— Мы не судились ни с кем. Он там, где не работает суд. И полевые командиры об этом говорят напрямую: «Нет тела — нет дела, сейчас уйдешь на самый передок». Это было последнее, что он рассказал, когда мне звонил, — вспоминает его брат Виктор.

«Куда мы только ни писали уже, осталось только Господу Богу». Как родственники ищут пропавшего мобилизованного

6 июня Григорьев вышел на связь с матерью, а затем пропал. Семья предполагает, что он мог оказаться в зоне затопления возле Каховской ГЭС, которая в день его последнего звонка была разрушена в результате российской оккупации части Херсонской области. По словам родных мобилизованного, накануне он был недалеко от Каховки: эвакуировал раненых и вывозил тела погибших.

— Обычные телефоны им запрещали брать, но они старались хотя бы раз в неделю связываться через один [общий] телефон с кем-то из родных, — говорит Екатерина Германенко.

После того, как Григорьев пропал в никуда, его родственники вновь начали писать в ведомства, в группу родственников военных его подразделения, в группы в соцсетях по поиску пропавших на войне, в соцзащиту, которая, по словам Виктора Григорьева, «обещала, что будет информировать матерей, в каком состоянии и где находятся их дети».

— Куда мы только ни писали уже, осталось только Господу Богу. Большинство обращений — на имя Бастрыкина и в администрацию президента, например, — спускают на уровень местного военкомата в Кингисепп, — добавляет Виктор. — Министерство обороны нас игнорирует. На горячую линию мы звонили по семь-восемь раз в день. Когда нам всё же ответили, то заявили, что перезвонят. На прошлой неделе нам сообщили, что он жив, но якобы не может выйти на связь.

Семья не знает, верить ли новостям от Минобороны после «ошибочной» похоронки. Или анализ ДНК у них все-таки брали не зря.

— Мы уже не знаем, к кому обращаться. Делать-то точно что-то надо. Мы по третьему разу по всем инстанциям бегаем. Я уже говорю: «Возьмите меня вместо него», — предлагает Виктор.

— Хоть бы что-то сказали. Неизвестность и неопределенность хуже смерти, — добавляет Екатерина.